"На мой взгляд, в христианстве не было ничего плохого. Меня все устраивало. У меня возникли вопросы, и я перестала чувствовать то рвение, которое я когда-то испытывала, будучи подростком, но я просто должна была уйти от этого, молиться и продолжать оставаться верной своим надеждам на то, что изменения придут в мою жизнь. Стремление к образованию изменило мою точку зрения".

Я молюсь, чтобы кто-нибудь прочитал мою историю, независимо от веры человека, я молюсь, чтобы раскрытая здесь тема послужила подчинению Божьей воле, и чтобы человек постоянно стремился к знаниям. Аминь.

Крики, разговоры на разных языках, хор в сопровождении органа Хаммонда B3, пианино, барабаны и прочее были частью моего религиозного воспитания. Чем громче были звуки, тем больше, как мне казалось, мы угождали Богу. Я была воспитана так, чтобы считать эти действия нормальными. Именно так постепенно вырастала моя церковь. Мой отец был и до сих пор является проповедником южных баптистов. В семь лет я посвятила свою жизнь Христу и меня покрестил отец в своей церкви. Моя сестра и зять являются служителями музыки в церкви, в которую мы пошли с моей мамой после развода родителей. Будучи подростком, я была полна рвения и почтения к Богу. И, таким образом, я хотела жить хорошей христианской жизнью, в которой я старалась быть похожей на Христа, как нас учили.  Я пыталась поделиться своими убеждениями с другими в надежде, что это спасет их; я просила, чтобы Иисус был в их сердце, чтобы его окончательная жертва могла смыть их грехи, и, таким образом, они могли вернуться к нему. На мой взгляд, в христианстве не было ничего плохого. Меня устраивало совершенно все. Но у меня возникли вопросы, и я перестала чувствовать то рвение, которое я когда-то испытывала, будучи подростком. Я просто должна была уйти от этого, молиться и продолжать оставаться верной своим надеждам на то, что изменения придут в мою жизнь. Стремление к образованию изменило мою точку зрения.

Моя сестра привела нас с мамой в эту новую церковь, которая стала нашим домом после развода родителей. Мы любили ее. Музыка была удивительной, проповедник был подобен Божеству и у нас был молодежный хор! Даже более важно то, что эти группы людей были в основном чернокожими, у них были микрофоны, которые делали музыку и проповедь очень громкой, и они были нам рады каждое воскресенье. В 16 лет, когда я с отцом была в горах, молодой белокожий проповедник, друг моего отца, остановился возле своего дома. Я познакомилась с ним, пожала ему руку и продолжила заниматься своими делами. Он разговаривал с моим отцом на кухне. Проповедник спросил, была ли я спасена, и мой отец ответил ему: да. Мужчина попросил поговорить со мной и позвал меня на кухню. Мужчина начал пророчить (практика передачи информации от Бога, которую Он сообщил одному человеку, чтобы передать кому-то еще). Он заявил, что я собиралась стать служительницей, и что буду говорить на языках более пылко, и что он найдет в моей церкви женщину, которая станет для меня наставником. Он завершил свое послание молитвой за меня и на этом все закончилось. Позже мы с отцом обсудили это, как мы обычно обсуждали духовные вопросы. Когда я вернулась домой, я помолилась и попросила Бога показать мне эту женщину, я попросила его о даре говорить на языках и о смелости подойти к моему  новому пастору и спросить его, могу ли я стать служительницей. В конце концов, произошли две из трех вещей. Я могла присутствовать на, как мы ее называли, "ходатайственной молитве", во время которой мы чувствовали, что молимся за тех, кого мы не знаем, на неизвестном, но божественном языке. Когда я описывала это посторонним, для них это звучало как бред (никому не в обиду). Я набралась смелости поговорить с пастором, и он позволил мне присоединиться к классу. Я была одной или одной из двух подростков, присутствующих в классе. Я очень гордилась этим. Одно задание заключалось в составлении проповеди, которую я представила пастору, и он сказал, что я проделала прекрасную работу!

В возрасте 17 лет класс, обучающий служителей, приостановили так надолго, что я успела поступить и окончить среднюю школу и уйти из колледжа. В то время, когда я училась в колледже, я все равно надеялась быть покорной Богу. Пастор молился за нас, за то, что мы будем верны нашим ценностям и моральным принципам, и он направил нас на наш путь. В колледже все было как в тумане. Не было никаких бурных интимных встреч. Я оставалась в стороне от футбольной команды, так как эти люди искали бурных встреч, также я не употребляла никаких наркотиков. Я попала в оркестр, посещала церковь, работала и училась. Я встречалась с двумя разными парнями в разные периоды моей жизни. В обоих отношениях мы обсуждали брак, как это было принято в соответствии с нашим учением, но, к сожалению, наши отношения закончились. Честно говоря, и те, и другие отношения разбили мне сердце.

На самом деле одни отношения шли к помолвке. Однако разрыв отношений вызвал во мне глубокую печаль, от которой я не могла отойти. Я закончила обучение, работала еще один год и затем переехала подальше (6 часов езды), чтобы выйти замуж. После того как я разорвала помолвку, я очень злилась на Бога. Я чувствовала, что сделала все, что он просил. Я поверила своему внутреннему чутью, которое я истолковала так, что Бог ведет меня, и случилось так, как случилось! (Оглядываясь назад, я понимаю, что отношения были сложными, но еще хуже, когда у вас нет навыков общения и вы не слушаете других. Именно так было со мной). Я лежала в постели и плакала несколько часов. Когда я почувствовала, что больше не могу плакать, я нашла снотворные, приняла несколько таблеток и попыталась заснуть на неопределенное время. Следующее, что я помню после того, как мне стало плохо, это то, что я звоню маме, и она говорит, что купила мне билет домой.